Не женское дело - Страница 52

Дружный рёв пиратов только подтвердил её правоту. В самом деле, эти морские волки мало кого и мало чего вообще на свете боялись. И потому сами внушали страх кому угодно.

Расстояние между кораблями стремительно уменьшалось. «Сан-Хуан» предпринимал напрасную попытку сделать поворот фордевинд, чтобы «приласкать» противника с правого борта. Но его судьба уже была решена.

– Право на борт! – заорала Галка. – На абордаж! Мушкеты к бою!!! – и добавила вопреки красному вымпелу на клотике: – Офицеров и капитана по возможности брать живыми!

Через несколько минут корабли, снова шедшие встречными параллельными курсами, поравнялись. На сей раз борт в борт.

– С левого борта, залпом – огонь!

Девять пушек выплюнули адскую порцию картечи, убив или покалечив всех, кто не успел укрыться. Следом за этим пираты дали дружный залп из буканьерских ружей, слывших лучшими на то время. Первую линию стрелков тут же сменила вторая.

– Огонь! – командовала Галка, сама стрелявшая в испанцев из пистолетов. – Вторая линия – огонь! Третья – огонь! Не давать им опомниться!

Четыре подряд залпа с «Орфея» – и ни одного в ответ. Настолько плотным был ружейный огонь. Эта тактика обычно применялась в сухопутных сражениях, а не на море, но она позволила пиратам изрядно проредить живую силу противника. И не успели испанцы наконец-то вскинуть ружья и спустить курки, как в их борт впились абордажные крючья.

Над палубой испанца, вновь перекрывая адский шум и треск столкнувшихся кораблей, прозвучала звонкая Галкина команда – по-русски.

– Вперёд, братва! Всё будет наше!..

12

Пираты и без того заслуженно считались лучшими бойцами-абордажниками того времени. Но то, что произошло на палубе «Сан-Хуана», не вписывалось ни в какие каноны. Абордажная команда мгновенно смела стрелков, схватилась с испанскими матросами, среди которых обнаружилось немало навербованных индейцев. И тут же сказалась разница в боевой подготовке. Восемь месяцев Галка вколачивала в пиратов с «Орфея» умение побеждать и оставаться в живых. Пираты, во-первых, двигались в два, а некоторые и в три раза быстрее противника. Во-вторых, во владении абордажными саблями им и так не было равных. А в-третьих, испанцы действительно были изъедены страхом. Как там говорил сеньор капитан? Двести человек на борту? По тем временам двухсот пиратов иной раз бывало достаточно, чтобы захватить форт. Сейчас на борту галеона дралось куда меньше флибустьеров, но у страха глаза велики. Они были повсюду, куда ни посмотри… Надо отдать испанцам должное: сражались они как черти. Красный вымпел, поднятый пиратами перед абордажем, довольно прозрачно намекал на судьбу побеждённых, и рассчитывать на милость не приходилось никому. За исключением капитана и офицеров, коих Галка приказала брать живыми, но они об этом пока не знали.

Девушка не вступала в фехтовальные поединки с испанцами. Просто их убивала. Плевать ей было на гуманизм. Она хорошо помнила ряды свежих могил, рассказы уцелевших горожан, сгоревшие остовы домов, в которых люди совсем ещё недавно жили, любили, ненавидели, надеялись… Она видела перед глазами Жанетту, так весело смеявшуюся над её юморными рассказами. «Её – за что? Она-то в чём провинилась?..» Галка не просто так отдала приказ насчёт красного вымпела. Посмевшие поднять руку на беззащитных должны были за это ответить.

Срубив очередного испанца, Галка нос к носу столкнулась с офицером. Этот орудовал шпагой с завидной ловкостью, убив или ранив уже троих пиратов. Зная, что в фехтовании она против записного дуэлянта пока ещё не очень, девушка взяла его на приём. Опрокинула на палубу и деловито оглушила тяжёлой гардой. Краем глаза она заметила, как Старый Жак схватился на саблях с капитаном. Если бы не абордаж, Галка могла бы сказать: «Это просто песня!» Противники двигались так, что за ними невозможно было уследить, а Жак и вправду был истинным мастером клинка. Это действительно была песня – песня смерти. Жаль, продлилась недолго: Жак нашёл брешь в защите испанского капитана. И тот упал, разрубленный почти пополам.

Испанцы действительно дрались насмерть. И всё же ярость и выучка пиратов сделали своё дело: не прошло десяти минут, как всё было кончено. К тому же смерть капитана поубавила у оставшихся в живых испанцев боевой дух. Они в отчаянии принялись прыгать за борт, но пираты были безжалостны, и пристреливали плывущих. В плен попали лишь три офицера: старший канонир, старший помощник и штурман.

– Он наш! – звонко выкрикнула Галка, поднимая к небу окровавленную саблю. – Галеон наш!

Пираты ответили ей хорошо знакомым победным рёвом.

«Где я нашла в себе такую жестокость? – думала Галка, вытирая саблю о рубаху мёртвого испанца, лежавшего у неё под ногами. Её лицо, руки, одежда – всё было в крови. – А может, и не надо было особенно искать? Наше время и в самом деле – то же флибустьерское море, где распускающий розовые сопли заранее обречён…»

Когда пираты подсчитали свои и чужие потери, Галка поняла, что не напрасно жила на этом свете. С момента первого обмена залпами и до конца абордажа команда «Орфея» потеряла убитыми всего одиннадцать человек. Из ста пятидесяти.

Вот так.

13

– Погорячился ты, дядюшка Жак, – Галка, кое-как умывшись забортной водой, принялась за осмотр приза. Первым ей на глаза попался убитый капитан. – Надо было его живым взять, чтобы не лишаться удовольствия увидеть этого сеньора на рее.

– Не судьба, кэп, – мрачно ответил Жак.